«ГДЕ ЕСТЬ СТАНДАРТ, НЕТ КРАСОТЫ», — ИНТЕРВЬЮ С ДЖОВАННИ ГАСТЕЛЕМ ⋆ Apollo
«ГДЕ ЕСТЬ СТАНДАРТ, НЕТ КРАСОТЫ», — ИНТЕРВЬЮ С ДЖОВАННИ ГАСТЕЛЕМ
Персона
16 марта 2021

В связи с недавней кончиной легендарного итальянского фотографа Джованни Гастеля, публикуем архивное интервью 2018 года.

Потомок старинного рода Висконти, знаменитый итальянский фотограф, чьи работы украшали обложки известных на весь мир глянцевых журналов, автор рекламных кампаний Dior, Trussardi, Versace, Krizia, Президент Итальянской Ассоциации профессиональных фотографов, Джованни Гастель живет и работает в Милане. Именно здесь, в его студии на улице Тортона мы встретились, чтобы поговорить о творчестве и жизни, которые для него являются синонимами. Несмотря на мировую славу и признание, Джованни оказался очень открытым, легким и непосредственным в общении человеком и сразу предложил перейти на «ты».

Прежде чем говорить о фотографии, я бы хотела спросить о другой твоей большой любви поэзии.

Я увлекся поэзией очень рано, когда был еще ребенком – где-то в третьем классе начальной школы. Директору школы очень нравились мои стихи, он читал их на публике, а я очень стеснялся. Думаю, что главным образом на меня повлияла моя мама, которая очень любила поэзию XIX и начала ХХ веков. Она изучала ее и много мне читала. Мне же больше нравилась поэзия второй половины ХХ века, я знал наизусть множество стихотворений.

Расскажи, пожалуйста, о своих любимых поэтах.

Не знаю, насколько эти имена известны за пределами Италии. Например, я люблю Камилло Сбарбаро, Витторио Серени, Марио Луци, Сандро Пенна и великих – Монтале, Унгаретти. Мне нравится поэзия начала ХХ века, футуристы.

А как в твою жизнь пришло увлечение фотографией?

Я всегда думал, что буду заниматься поэзией, но, к сожалению, в Италии нельзя заработать этим на жизнь. Поэзию сложно продать, ее никто не читает, стихи пишутся для себя. Если продал 500 сборников стихов, это считается большим успехом. Никто из поэтов ХХ века в Италии не зарабатывал на поэзии, у всех была другая работа. Монтале, например, был музыкальным критиком.

Сейчас стало модным публиковать стихи в Интернете, и мне очень симпатична эта тенденция. Что касается увлечения фотографией, когда мне было шестнадцать, у меня была девушка, которая ненавидела мое окружение фотографов, но отмечала, что у меня хорошо получается фотографировать. Она вдохновила меня попробовать себя на этом поприще, за что я ей очень благодарен. В 17 лет я уже начал продавать свои фотографии.

Насколько мне известно, твоя семья была против этого увлечения.

Да, отец и мать приняли мой выбор в штыки, мне перестали давать деньги. Я был младшим из семи детей, все мои братья и сестры получили высшее образование. И мой отец сказал, что если я не хочу учиться в университете, то должен работать и сам себя обеспечивать. И денег от него я больше не видел. Поэтому все пришлось делать самому и рассчитывать только на себя. Многие думают, что если я из семьи Висконти, то тратил семейные деньги. На самом деле, все было совсем не так: я сам открыл свою первую студию и фотографировал все подряд, лишь бы заработать, делал фото на документы и съемки для дешевых журналов. Но эти 4-5 лет трудностей помогли мне научиться ремеслу фотографа. Потом, конечно, родители радовались моим успехам и ставили меня в пример другим детям, так как в то время я был единственным, кто прилично зарабатывал.

У тебя были учителя?

Нет, я – абсолютный самоучка. Я не ходил на занятия по фотографии, не работал ассистентом у профессиональных фотографов.

Какие эмоции дарит тебе процесс фотографирования? Как они изменились за годы работы?

Для меня творчество – это необходимость. Если я творю, я чувствую себя хорошо, если нет – плохо. Все очень просто. Поэтому, когда я фотографирую, я не очень понимаю, что я делаю, и меня не очень волнует этот факт. Главное, что когда я работаю, я счастлив. Кроме этого, чтобы оставаться востребованным многие годы, необходимо подключать определенные интеллектуальные механизмы: во-первых, понимать, что все, что ты сделал до этого, не имеет никакого значения. Если так не думать, ты останавливаешься. Во-вторых, мы не знаем, что нас ждет в будущем. Поэтому у меня есть только «здесь и сейчас», чтобы доказать себе и другим, что я хороший фотограф и поэт.

Как остаться верным себе и сохранить свой стиль в мире, который оказывает на нас постоянное влияние?

Когда тебе 20 лет, ты привносишь свой стиль уже постольку, поскольку являешься представителем молодого поколения, становишься трендом. Когда тебе за 30, нужно делать выбор: ты либо продолжаешь следовать трендам, либо становишься Автором. Я выбрал второе. Конечно, ты видишь, как меняется жизнь и общество, но ты пропускаешь эти изменения через себя и свою душу. Нужно оставаться верным себе, иметь свое мировоззрение и принципы, которые будут основой твоего авторского почерка, отличающего тебя от других.

Когда ты стал фотографировать для Vogue и снимать рекламные кампании для знаменитых модных домов Dior, Trussardi, Krizia ты чувствовал себя художником свободным или выполняющим заказ?

Одна из положительных сторон мира моды заключается в том, что если ты снимал для знаменитых журналов, в дальнейшем тебя будут выбирать за твой стиль, потому что людям нравится то, что ты делаешь. Поэтому мои давние клиенты Dior, Versace, Trussardi, Krizia, Missoni, Ferré и другие всегда выбирали меня потому, что уже видели мои фотографии, и им нравилась моя работа. Поэтому мне всегда давали свободу действий. Кроме этого, я с большим уважением отношусь к одежде, которую фотографирую. Создавая рекламную кампанию модного дома, я понимаю, что снимаю одежду, а не человека, и именно она должна стать главным действующим лицом фотографии.

Что такое красота для тебя и как твое видение красоты изменилось со временем?

Для меня красота заключается в легких недостатках. Мне никогда не нравилась идеальная красота, в ней есть искусственность. Если вспомнить всю историю европейского портрета, на них всегда изображались красивые женщины с небольшими физическими недостатками – с крупным носом или со слишком длинной шеей. Именно в этих внешних недостатках заключается человеческая индивидуальность. А истинная красота неотделима от индивидуальности. Где есть стандарт, нет красоты.

Что для тебя является истинным воплощением красоты?

Мне нравится все то, что скрывается за очевидным. Я всегда считал, что фотограф – это не зеркало, а фильтр. Я пропускаю объект через свое видение и представляю его образ, а не объективное изображение. И это касается всего, будь то камень или человек. Мне нравится не пассивный, а активный взгляд на вещи. Мне нравится не сам объект, но тот образ, который рождается в моей голове, его прочтение, интерпретация.

То есть фотография для тебя не только работа, но способ взаимодействия с реальностью….

Да, я никогда не разделял работу и жизнь. Я не знаю, где заканчивается жизнь и начинается работа. Фотография и поэзия – это моя жизнь.

«Красота в глазах смотрящего». Ты согласен с этим выражением?

Конечно. У каждого из нас есть собственная индивидуальность. Во всем можно найти красоту, поэтому я могу фотографировать как гвоздь, так и топ-модель, и для меня нет большой разницы. Я во всем найду особую привлекательность.

Тебе случалось когда-нибудь фотографировать кого-то или что-то, в чем ты не мог увидеть никакой красоты?

Я бы сказал, что нет. Я убежден, что всегда есть способ увидеть эту красоту. Когда работаешь с людьми, для ее раскрытия часто приходится прибегать к психологии. Процесс фотографирования людей содержит определенную долю обольщения. Даже если это длится всего мгновение, за это время я должен успеть соблазнить тебя, а ты меня. Даже если приходит человек, который не хочет показывать истинного себя, я должен суметь раскрыть его сущность. С кем-то это проще, с кем-то сложнее, но в итоге всегда получается.

Расскажи о твоей книге «Вечный миг» (Un eterno istante). Что означает название?

Многие, пока не прочитают книгу, думают, что «Вечный миг» – это про фотографию. На самом деле, это обо всем: о местах, которые я видел, о женщинах, которых любил, о лошадях, на которых я ездил верхом, о моих детях и т.д. Вечный миг – это момент, когда под ярким светом вспышки на долю секунды все исчезает и обнуляется, все что было до и будет после. Ничего нет. Именно этот Вечный миг заставляет каждый раз начинать все сначала и идти вперед. Но это – и описание процесса фотографии. Этот момент отделяет реальную жизнь от произведения искусства. Я думаю, что фотография, как и любое искусство, имеет мало общего с объективной реальностью. Она создает иконы, волшебство, но не реальность.

Где ты находишь вдохновение? В искусстве, живописи, театре, кино?

Где угодно. Как ты видишь, у меня огромное количество книг, я очень много читаю. В молодости я 5 лет играл в театре. Не только Лукино (режиссер Лукино Висконти – дядя фотографа. Прим. ред.), но и все члены семьи Висконти всегда были отлично образованы и подкованы в искусстве. Это было обязательной частью воспитания. Когда мне исполнилось 16 лет, моя мать подарила мне полное собрание сочинений Флобера на французском языке, а не мотороллер, который я так хотел… (смеется) Но в итоге она была права.

А в современном искусстве что тебе нравится?

Мне вообще нравятся виды искусства, в которых присутствует слово. Например, среди музыкальных стилей мне нравится рэп, мне близка эта стихотворная форма. Люблю, когда смешиваются разные формы искусства. Люблю инсталляции, в том числе видео-инсталляции. Мне интересно все.

У тебя есть любимый художник или режиссер?

Наверное, я должен ответить – Висконти (смеется). Но на самом деле их много. Мне нравятся Тарковский, Феллини, Антониони, Де Сика. Конечно, я больше связан с поколением моего дяди. Позднее в итальянском кино был определенный кризис, но поколение современных итальянских режиссеров делает кино, которое снова начинает говорить на важные философские темы.

Каким стал для тебя переход от аналоговой фотографии к цифровой?

Я думаю, что цифровая эра определила настоящее рождение фотографии. Все, что было до этого, включая то, что делал я, это уже археология фотографии. С появлением смартфонов и соцсетей фотография стала особым языком: ежедневно публикуется около трех с половиной миллиардов фотографий. Это не искусство, это язык, способ общения! И мне как фотографу это очень приятно. Конечно, с диджитализацией множество людей получило доступ к фотографии, поэтому теперь не так просто сохранить авторитет профессии, недостаточно уметь фотографировать, необходимо стать Автором. Даже если нужно сделать каталог очков на белом фоне, ты всегда должен предложить больше, свою душу, свое видение мира.

Как ты относишься к фотошопу?

Если считать, что фотография не имеет ничего общего с реальностью, то использование фильтров – это неотъемлемая часть процесса. История фотографии – это история манипуляций реальностью, начиная с камеры обскура.

То есть сегодня хороший фотограф это специалист в области постпроизводства?

Скажем так: если раньше ты сразу выбирал пленку с определенной чувствительностью, эффекты и фильтры, то сейчас ты делаешь это после. Но по сути ничего не изменилось. Просто раньше ты не мог переделать фотографию. Сейчас ты можешь применять разные фильтры, но если не нравится результат, всегда можно вернуться назад и все переделать. Для меня главное – результат, а не то, каким образом он достигнут. Сегодня техническая сторона вопроса не так сложна. Достаточно легко сделать хорошую фотографию, но сделать великий снимок стало гораздо труднее. Для того, чтобы стать настоящим Автором, фотограф должен уметь руководить обеими системами – и технической стороной, и постпроизводством. Нужно досконально знать оба языка. У любого из нас есть под рукой листок и ручка, но не каждый становится писателем. Правда?

Не могу не согласиться. А как ты относишься к феномену селфи и социальным сетям?

Селфи были всегда, просто раньше их называли автопортретами. Сегодня они особенно популярны, благодаря технической легкости. Соцсети помогают общаться с большим количеством людей со всего мира. Мы наблюдаем своего рода булимию, подростковый период в становлении нового языка. Я уверен, что скоро этот бум пройдет. Когда всех людей научили писать, многие стали писать без остановки, радуясь новому умению, потом ситуация нормализовалась. Это момент эйфории, но он пройдет.

Ты тоже очень активен в соцсетях…

Да. Наверное, это связано с тем, что я много лет провел взаперти в своей студии и мало общался с людьми. А соцсети помогают увеличить круг общения. Я создал свою страницу в фейсбуке, когда стал Президентом Ассоциации итальянских фотографов, и через три недели у меня уже было 5 000 подписчиков. Сейчас их около 140 000. К тому же я всегда считал себя нишевым фотографом, а благодаря фейсбуку понял, что круг людей, которым нравится мое творчество, гораздо шире. Моя фотография идет вразрез с общей тенденцией: я с большим уважением отношусь к женщине, я создал культ женской элегантности, сделал ее практически нравственной ценностью. Это не очень модно сегодня.

Еще, я сам лично отвечаю всем, кто мне пишет на фейсбуке. Я думаю, что нет смысла иметь страницу, если не общаешься с людьми лично. И кстати, я думаю, что именно соцсети как нельзя лучше подходят для публикации поэзии – это более краткая и концентрированная форма высказывания. Многие говорят мне, что благодаря мне поняли, что поэзия – это совсем не та скучная вещь, о которой рассказывали в школе. Я думаю, что интернет – отличный инструмент для возрождения поэзии.

Некоторое время назад состоялась твоя первая выставка в Москве. Каковы твои впечатления?

Мне очень понравилась Москва, я даже написал стихотворение об этом городе. Мне кажется, что Италия и Россия очень похожи между собой, хотя их истории отличаются. Но они очень привязаны к своему прошлому, к истории. В обеих странах большие культурные традиции. Мне кажется, что моя фотография очень близка российской публике. У нас похожее восприятие искусства. И кроме того, я – большой поклонник водки, поэтому русские меня любят. (смеется) Я чувствую себя в России как у себя дома, как практически в любом европейском городе. Например, в США я никогда не чувствую себя дома, хотя и ценю эту страну, но в Москве, что удивительно, даже не зная языка, мне было очень комфортно. И, конечно, мне очень понравились русские женщины – они красивые, нежные и в то же время очень сильные. В общем, если меня опять пригласят в Россию, я поеду, не задумываясь.

СТИХОТВОРЕНИЕ О МОСКВЕ

Mosca sfolgorante fuori dai vetri.
Io chiuso in una grande macchina.
Tutto fermo
Tutto bloccato.
Il traffico fuori
e lo spirito dentro.
Quando e dove è cominciato
questo ingorgo nel cuore?
Forse la prima volta che ho cercato aiuto
negli occhi di una donna?
Eppure oggi il vuoto fa spazio alla gioia
per la meraviglia di questa città che mi accoglie con amore
per la felicità che provo per questa mia incredibile vita.
Stamattina la malinconia è un prezzo lieve da pagare.

Mosca 2017

Москва переливается огнями за стеклом.
Я заперт, закрыт в большой машине.
Все стоит, все заблокировано.
Движения нет снаружи, а душа перекрыта внутри.
Когда и где началась эта пробка в сердце?
Возможно, в первый раз, когда я искал помощи в глазах женщины?
И все же сегодня пустота уступает место радости от красоты этого города, который принимает меня с любовью.
Пустота уступает место счастью, которое дарит мне моя невероятная жизнь.
Сегодня утром я заплачу низкую цену, имя которой меланхолия.

Москва 2017

Беседовала: Ксения Царева

Популярные новости