ВОЗВРАЩЕНИЕ БЛУДНОГО СЫНА ⋆ Apollo
ВОЗВРАЩЕНИЕ БЛУДНОГО СЫНА
Персона
25 апреля 2018

Посещение выставок-продаж современных художников среднего звена неизменно оставляет одно и то же ощущение — все они, эти художники, до недавнего времени стоявшие в виде памятников, вспомнили вдруг, что они живые люди, что они элементарно хотят есть. Они сошли со своих пьедесталов, протянули руку, но публика равнодушно обходит их и упорно, не останавливаясь, идет по своим многочисленным делам. Разыгрывая иной раз явную фигуру непонимания и следуя дурацкой формуле, застрявшей в памяти с детских времен по одному фильму: «Художник должен быть голодным».

Непонимание — вот что определяет, и уже очень-очень давно, характер взаимоотношений между художником и его зрителем. Художник сам сделал первый шаг к такому характеру отношений. Многие годы назад он выделил себя из толпы. Он поднял себя над ней и встал в позу. Затем он принялся в открытую эпатировать публику. И под конец влепил общественному мнению увесистую оплеуху. После этого он гордо и торжественно удалился — иной в пустыню, другой в келью, третий в башню из слонового дерева — и там продолжил свои эксперименты самокопания и игнорирования общественных интересов и вкусов.

Прошли десятилетия… И вот теперь мы присутствуем при сцене «возвращения блудного сына». Художник вспоминает свои кровные узы. Голодный и истосковавшийся по сочувствию и пониманию, он протягивает руку и сердце с мольбой о хлебе и толике душевного тепла. И… наталкивается на непонимание. А на что еще он может рассчитывать? Что изменилось в его подходе, в его творчестве? Что приблизило его к запросам зрительской аудитории — ценителя и мецената? — Ровным счетом ничего!

В его картинах, написанных, — но упорно напрашивается слово «сделанных» — по законам предыдущего периода безвременья, а зачастую попросту скопированных, не по форме, а по содерж… — извините, по отсутствию содержания — друг с друга, а также с тех «гуру», что по законам левитации вдруг возносились над собратьями с тем, чтобы затем так же неожиданно вновь провалиться в небытие, оставив после себя лишь отрыжку и странные ощущения в области печени… Так вот, в его картинах зияет все та же звенящая пустота, а если чем-то и веет, то веет мерзким холодком претенциозности и не понятно на чем зиждящейся амбициозности. Если раньше это как-то еще задевало, возможно, даже коробило, то в последнее время начало становиться уже просто смешно. Причем смешно даже не просто man-on-the-street, не просто человеку из толпы, который будучи по сути своей материалистом до мозга костей, с самого начала отказывался видеть и искать на «пустом» холсте какие-то иллюзорные смыслы. Нет, смешно стало даже и т.н. интеллектуалам, которые все это время без устали искали эти скрытые и воображаемые смыслы и тем самым выполняли, собственно говоря, работу за самого художника — воображаемыми смыслами эти «пустые» холсты наполнять. Люди с воображением всегда более чем все остальные обманываться рады. Но должен же быть — и он есть, и он настал — предел всему!

Публика, уровнем повыше, уровнем пониже, окончательно отвернулась от художника. Все чаще она голосует ногами, о чем говорят пустые залы выставок и салонов, и всегда решительно голосует рублем — отсутствием желания покупать. Копейку она еще готова бросить на алтарь искусства, но рубль — уже нет!

Немая сцена? «Сын» делает робкие попытки намекнуть «отцу», что вот он, мол, вернулся, что он, готов припасть на колени. Отец же делает вид, что он этого упорно не замечает. И он прав: сделай он слишком преждевременный жест примирения и «сын», прихватив кусок, вновь встанет в независимую позу. Слишком силен еще в нем «байроновский» дух индивидуализма и высокомерия, слишком отравлен он еще духом пустых алтарей и визионерских идолов и божков.

Первым сделал он шаг из «родного дома» — от душ и сердец своих почитателей, — первым должен сделать и обратный шаг — им навстречу. А главное — снять с себя личину надменности и высокомерия.

Рано ли поздно ли станем мы свидетелями сцены, запечатленной Рембрандтом, — это второй вопрос. Главное же и теперь это уже абсолютно ясно — это произойдет!

Святое писание и на этот раз посрамит своих скептиков и маловеров, книжников и фарисеев, саддукеев и ессеев…

Александр Бабков.

Популярные новости